Диккенс в России
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Ди́ккенс в Росси́и — история переводов на русский язык и восприятия творчества английского писателя Чарльза Диккенса в России
Содержание |
[править] Ранний период
Знакомство русского читателя с произведениями Диккенса началось с появления в 1838 в «Отечественных записках» и в 1840 в «Библиотеке для чтения» перевода «Записок Пиквикского клуба». Тогда же были переведены некоторые рассказы из цикла «Очерки Боза».
Опубликованные с сокращенных и с обесцвеченных французских переводов, к тому же своеобразно «исправленные» О. И. Сенковским в «Библиотеке для чтения» исказили представление читателя о Диккенсе, который интерпретировался переводчиками в качестве английского Поль де Кока. Даже Н. А. Полевой отнесся к Диккенсу крайне сурово, назвав его балаганным писателем.
Иначе восприняла Диккенса либерально-буржуазная и разночинная критика. Белинский, отозвавшийся сперва отрицательно о «буржуазности» Диккенса, в конце 1840-х гг. высоко чтит его, как одного из вождей натуралистического направления и как лучшее доказательство истинности реального искусства. В 1847 появляется первый перевод И. И. Введенского из Диккенса непосредственно с английского, положивший начало широкой популярности Диккенса в России.
Все большие романы Диккенса переведены по несколько раз; переведены и все мелкие произведения, и даже ему не принадлежащие, но правленные им как редактором. Диккенса переводили В. А. Солоницын («Жизнь и приключения английского джентльмена мистера Николая Никльби, с правдивым и достоверным Описанием успехов и неудач, возвышений и падений, словом, полного поприща жены, детей, родственников и всего вообще семейства означенного джентльмена», «Библиотека для чтения», 1840), А. Кронеберг («Святочные рассказы Диккенса», «Современник», 1847, № 3 — пересказ с переводом отрывков; повесть «Битва жизни», там же) и И. И. Введенский («Домби и Сын», «Договор с привидением», «Замогильные записки Пиквикского клуба», «Давид Копперфильд»); позднее — З. Журавская («Жизнь и приключения Мартина Чезлвита», 1895; «Без выхода», 1897), В. Л. Ранцов, М. А. Шишмарева («Посмертные записки Пикквикского клуба», «Тяжелые времена» и другие), Е. Г. Бекетова (сокращённый перевод «Давид Копперфильд» и другие) и другие.
Для 1850-х годов характерен интерес к Диккенсу как автору «Физиологических очерков» («Скицц», 1851; «Очерки английских нравов», 1852; «Повести и рассказы. Физиологические очерки», 1862) и представителю «народности» в литературе, соединяющему глубокий юмор с «моральным влиянием на все сословия».
В эпоху Крымской войны Диккенс расценивается в консервативно-шовинистических кругах как «беспристрастный изобразитель» английского общества, рисующий в непривлекательном свете черты британского национального характера. В славянофильских и «почвеннических» кругах Диккенс привлекает внимание своей незлобивостью, смирением, отсутствием социального бунтарства, «но его идеалы правды, красоты и добра, — пишет Аполлон Григорьев, — чрезвычайно узки, и его жизненное примирение, по крайней мере для нас, русских, довольно неудовлетворительно, чтобы не сказать пошло: его… добрые герои для нас приторны».
[править] «Борьба за Диккенса»
В начале 1870-х гг., в связи со смертью английского юмориста, вспыхнула любопытная «борьба за Диккенса». Консервативная критика подчеркивала христианский характер творчества Диккенса и не хочет видеть в его сатире ничего, кроме проповеди гуманности и смирения. Радикальные же разночинцы сравнивают Диккенса с Боклем, видя «его заслугу в превращении романа в физиологию общества», в попытке дать социальную интерпретацию изображаемой действительности.
По словам критика «Дела», его герои «принадлежат не к самым высшим классам и не к самым низшим слоям общества, они выходят большей частью из буржуазии, из той среды людей, которых мы зовём разночинцами». Диккенс трактуется как писатель, посвятивший себя вопросам социальной современности:
В своих романах он боролся не со злобой веков, но со злобой дня, и не раз одерживал победу.
- М. К. Цебрикова.
В противоположность разночинцам, критики из рядов буржуазной интеллигенции выдвигают Диккенса в число мировых писателей, поднимающихся над временным и частным и восходящих к вечному и общему. В 1880-х — 1890-х гг. Диккенс приходится по плечу аполитичному, обывательски настроенному читателю, и на эти годы падает появление ряда полных собраний его сочинений в разных переводах. В марксистской критике 1900-х гг. Диккенс рассматривается как выразитель чаяний, симпатий и антипатий мелкой буржуазии в эпоху бурного роста английского крупного капитала (Фриче) и как объективный, вопреки личному желанию, историк экономической жизни Великобритании (П. С. Коган).
[править] Влияние на русскую литературу
Вопрос о влиянии Диккенса на русскую литературу неднозначен. Сопоставление творчества Диккенса с отдельными произведениями Гоголя, И. А. Гончарова, В. В. Крестовского мало убедительны и в огромном большинстве случаев не выходят за пределы обычной «охоты за параллелями».
По-видимому, наибольшей силы влияние Диккенс достигло в период 1840—1860 гг., с появлением на литературной арене мещанской, мелкобуржуазной беллетристики. Ещё в недостаточной мере владея пером, эти группы обращаются за поддержкой на Запад, к писателям близкой социальной настроенности. От Диккенса заимствуются образы, ситуации, манера его шутливого и сентиментального рассказа.
В творчестве Ф. М. Достоевского печатью Диккенса отмечена Неточка Незванова (самый образ героини, мотивы ее безрадостного детства, приключений, счастливой жизни сиротки у доброго и великодушного князя и т. д.). Еще очевиднее сказался Диккенс в «Униженных и оскорбленных» — в образе коварного и сладострастного князя Валковского (Ральф из «Жизни и приключений Николая Никкльби»), забитой и самолюбивой сиротки Нелли, дошедшего до крайней степени нищеты музыканта Смита и пр.
Из «Лавки древностей» перешли в роман Достоевского встреча героя с Нелли, согбенная фигура ее дедушки и непрестанные скитания девочки по городу. Сцена ложного обвинения Сонечки Мармеладовой в воровстве («Преступление и наказание»)по-видимому также попала туда из «Лавки древностей», где аналогичное обвинение предъявляется Киту. Однако влияние Диккенса на Достоевского было временным и частичным. Диккенс был художником относительно устойчивой английской мелкой буржуазии, Достоевский представлял наиболее упадочные русской прослойки.
Мотивы семейственности и уюта, которыми так обильны страницы Диккенса, вовсе отсутствуют у Достоевского: они резко дисгармонировали бы с бытием и психологической настроенностью его героев. Тем больше Диккенс влиял на русскую разночинную литературу другой, пессимистической стороной своего творчества. В «Очерках бурсы» немало аналогий с горестной участью воспитанников Сквирса, а в романах Шеллера по образцам, данным Диккенс, скомпанованы целые сцены (А. М. Скабичевский, «История новейшей русской литературы», гл. XVII).
Наибольшее значение для русской литературы имели рождественские песни в прозе Диккенса, повлиявшие на развитие особого жанра буржуазной литературы — «святочного рассказа». Велико также значение Диккенса и для русской детской литературы.
[править] См. также
 |
Это незавершённая статья о литературе или литературном произведении. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её. |
[править] Литература
- Чарльз Диккенс. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке 1838—1960. Москва, 1962.
- И. М. Катарский. Диккенс в России. Середина XIX в. Москва,1966.
